Государство, созданное Иваном Грозным

Именно царь Иван Грозный заложил государственную модель той имперской бюрократической пирамиды с её коррупцией, жестокостью и непроницаемостью для общества, какой мы знаем её сегодня.

События, происходившие в эпоху Ивана Грозного во второй половине XVI века

Иван Грозный – фигура матричная. Именно он предопределил «наше всё»: тип государства, характер взаимоотношений внутри страны и с внешним миром, и даже «с Богом.  «Отец-основатель» России, Иван Грозный, заложил все  культурно-государственные параметры государства. Спор о Грозном – это спор о судьбе России,  её ценностях и смыслах. Это спор о   прошлом, настоящем и будущем.

Москва политически неотличима от Орды

Наследником кого и чего был носитель власти Грозный? Он наследовал Москву, стал её квинтэссенцией и знаменем.  Почему Москва стала «собирательницей русских земель»? Потому что она пользовалась своим исключительным политическим положением, жалованным ей от Орды. Москва выполняла грязную работу оккупационной власти: она действовала как ордынская комендатура на русских землях. Опираясь на Орду, Москва без спешки подминала под себя   русские государства, насаждая на новых землях невиданные доселе порядки, которые московские князья усвоили в ханской ставке.  А когда Сарай ослабел, Москва стала политическим центром, заняв его место.

В.Л. Комарович, рассматривая Китежскую легенду, отметил, что слово “татары” используется в ней как шифровка. Под “татарами” подразумевалась… Москва. Новая столица Орды, захватывая город за городом, устанавливала очень неприятные порядки. В глазах новгородцев, тверичей, рязанцев, суздальцев — московские коллаборационисты были политически неотличима от татар — максимальная степень смешения. Вся Русь помнила, как Юрий Московский и его брат Иван Калита в союзе с татарами опустошали тверские земли, Рязань, Смоленск…

Активное становление московской государственности началось в конце XV века при Иване Третьем (дед Ивана Грозного). Суть этой политики – насаждение на Руси восточного деспотизма и антизападничества. Эти главные составляющие есть основа российской государственности, её генезис.

Суть конфликта Москвы и демократического Новгорода — это конфликт двух разных цивилизаций. Политику Грозного — это политика оккупанта. В этом вся «тайна» властителя. Вникнув в природу российского государства как государства-оккупанта, можно понять, почему типологически оно остаётся неизменным в течение веков.

Эпоха Грозного – это эпоха подавления Руси Московией. Московское царство, эта громадная оккупационная комендатура. Цель политики царя Ивана:  сделать «ордынскую традицию традицией внутренней», «национальной особенностью». Грозный решил раз и навсегда «соскоблить» с русской земли европейский уклад вместе с его носителями. Для этого потребовался специальный  аппарат террора «Опричнина» (1565 г.) – предтеча ЧК (НКВД,КГБ).   Опричнина – прямое порождение оккупационной сущности Москвы.

Суть раздела страны на опричнину и земщину ясна. Земщина «представляла собой  чужую покоренную страну».  Грозный взял с земщины «контрибуцию» в размере 100 тысяч рублей – на опричные нужды. Историк В.Б. Кобрин пишет: «Чтобы представить себе, что означала в XVI веке эта сумма, можно вспомнить: село с несколькими деревнями продавали за 100 — 200 рублей. Вклад в монастырь в 50 рублей означал поминовение вкладчика и его родных   ежедневно до тех пор, пока “бог велит сей святой обители стояти”. За 5 — 6 рублей можно было купить шубу на куньем меху. Годовой оклад денежного жалованья служившего при дворе человека невысокого ранга равнялся 5 -10 рублям, а 400 рублей — это был самый высокий боярский оклад. Таким образом, 100 тысяч рублей составляли гигантскую, небывалую по тем временам сумму. Платили крестьяне и посадские люди — средства буквально выколачивали из них».

Пётр Первый и товарищ Сталин тоже выколачивали из крестьянства ресурсы на «модернизацию»… Традиция, однако.
Типологически опричник – это вариант ханского баскака на русской земле, а сам царь – это  хан.

Иван Грозный обосновывал свою царскую легитимность, в полемике с Западом, преемственностью с ордынскими «ханами». По матери, Елене Глинской, Грозный был потомком Мамая, что дало повод Стефану Баторию упрекать Ивана: «кровью своею породнился с басурманами»…

Преступный генезис московской власти и московской государственности хорошо понимал князь Андрей Курбский – тут-то и кроются глубинные причины его конфликта с Грозным.  «Хотя я много грешен и недостоин, однако рождён от благородных родителей, от племени великого князя смоленского Федора Ростиславича; а князья этого племени не привыкли свою плоть есть и кровь братий своих пить, как у некоторых издавна ведётся обычай» — первым дерзнул обличить Юрия Московского в Орде  князь Михаил Тверской.

Кульминация опричного террора – поход на Новгород (1570), ставший настоящей внутренней войной на истребление.  «Новгород не случайно был избран царём Иваном для нанесения удара» — там  «всё дышало» памятью  о вече, о ганзейских связях с Западом. Эту память Грозный решил истребить массовым террором, бушевавшим в течение пяти недель. Террор, не различавший ни пола, ни возраста, носил подчеркнуто зверский характер, чтобы парализовать ужасом волю уцелевших новгородцев, равно как и жителей других регионов Московского царства.

Погром охватил не только Новгород, но и окрестные новгородские земли. О том, что происходило, дают представление мемуары немца-опричника Генриха Штадена, который со своим отрядом налетел на одну из усадеб: «Наверху меня встретила княгиня, хотевшая броситься мне в ноги. Но, испугавшись моего грозного вида, она бросилась назад в палаты. Я же всадил ей топор в спину, и она упала на порог. А я перешагнул через труп и познакомился с их девичьей». Штаден пишет, что, выйдя в поход на Новгород, он имел одну лошадь, а вернулся «с 49-ю, из них 22 были запряжены в сани, полные всякого добра».

Большевизм – это регенерация опричнины, её марксистское артикулирование

Что же такое опричнина? Банда оккупантов во главе с оккупантом-царём.
Писцовые книги, составленные в первые десятилетия после опричнины, создают впечатление, что страна испытала опустошительное вражеское нашествие. «В пусте“ лежит  до 90% земли, иногда в течение многих лет. Даже в центральном Московском уезде обрабатывалось всего около 16% пашни. Строевой лес успел вырасти на бывшей пашне. Многие помещики разорились, бросили свои поместья, разбежались все крестьяне, и превратились в нищих — «волочились меж двор”.

Настоящим бедствием стал «хлебный недород», причины которого «крылись  в невозможности спокойно вести хозяйство в условиях мобилизации крестьян для обозной повинности в войска, грабежах и насильственной экспроприации. Начался голод и массовая смертность. «Из-за кусочка хлеба человек убивал человека, а у великого князя по дворам в его подклетных селах (личные села царя)… стояло много тысяч скирд необмолоченного хлеба в снопах. Но он не хотел продавать его своим подданным».

Историк Б.В. Сапунов решительно не согласен с коллегами, называющими общую цифру жертв террора Ивана Грозного: 10 тысяч человек. «Казнённых, — настаивает Б.В. Сапунов, — а так же погибших во время Большого опричного террора было много больше. Достаточно вспомнить разгром Новгорода, который деловито описал немец Генрих Штаден. Добавим разгром других русских городов, огромные потери в ходе проигранной Ливонской войны 1558-1583 гг, запустение центра страны, зафиксированное писцовыми книгами. В те годы имел место спланированный геноцид русского народа. Но даже 10 000 казнённых в стране с населением в середине ХVI века в 10-12 000 000 человек — это страшная цифра!»

Итак,  исторический отсчёт для России начался с геноцида её населения, массового психологического шока и тотального страха. Это стало генетическим кодом российской государственности, задав государству оккупационно-репрессивный характер. Отсюда перетекание в современность всей испорченности и зверства, доставшиеся России в наследство по рукотворной обращённости.

Именно эта «испорченность социума» и лежит в основе России. И задана она не большевиками, а изначально Иваном Грозным. Большевики эту «испорченность социума» лишь подтвердили. Опричнина способствовала утверждению в России крепостничества в самой тяжёлой форме, сформировала гражданское общество, русский национальный характер, и роковым образом повлияла на историческую судьбу. Без крепостничества не было бы ни советского колхозного строя, ни самого Совка.

Интернациональный состав первых поколений большевиков лишь подтверждает этот тезис, поскольку русский этнический фактор в российской государственной традиции – величина всегда бесконечно малая;  опричнина Грозного тоже была интернациональной. Большевизм, независимо от заявленных целей, являлся радикальным очистителем  от «западной скверны». Дух Малюты витал в подвалах ЧК. 1917 год – это конфликт между хрупкой европейской надстройкой России и её базовой ордынской матрицей, её природой. Чужеродная надстройка европеизма была сметена, отторгнута –  писал Борис Пильняк. Революция снова «противопоставила Россию Европе».

Сейчас же, Россия бытом, нравом, городами – пошла в семнадцатый век. Нет, даже дальше – в шестнадцатый! Мы живём в государстве, созданном Иваном Грозным.

Связь между Иваном Грозным и Сталиным  отнюдь не в аналогии. Тот, кто отрицает эту связь и не видит её, ничего не смыслит в России. Сам же Сталин эту связь сознавал очень глубоко. В ходе встречи с учёными и работниками кино, состоявшейся после выхода второй серии фильма «Иван Грозный», Сталин весьма лестно отзывался о царе, «противопоставляя его Петру I, который слишком широко открыл двери для Запада, и в них залетело много плохого».

Сталин  откровенно воспроизводил в больших масштабах  геноцидно-репрессивные методы Ивана Грозного. Парадигмы российской государственности поразительно устойчивы.

• В 1478 году, после очередного похода Ивана Третьего на Новгород, из «крамольного» города было выслано и расселено по городам Московии более тысячи семей купеческих и детей боярских. Спустя несколько дней под конвоем из Новгорода на чужбину погнали еще семь тысяч семей. Дело было зимой, множество ссыльных погибло по дороге, поскольку людям не дали даже собраться. А вместо них на Новгородчину вселялись московиты.
• Эта картина геноцида схожа с раскулачиванием-расказачиванием. В очищенные от «генетических контрреволюционеров» станицы заселяли крестьян из центральных регионов.

У опальных землевладельцев «отнимали не только земли, но даже дома и всё движимое имущество; случалось, что их в зимнее время высылали пешком на пустые земли; многие погибали по дороге…». Как видим, сталинские творцы раскулачивания не придумали ничего принципиально нового, высаживая полураздетых ссыльно-переселенцев в дремучей тайге или в голой тундре.

Даже умышленный Голодомор 1932-33 гг, устроенный с целью сломить в украинском крестьянстве волю к сопротивлению –  не является изобретением большевиков.  Есть примеры  прямой организации массового голода Иваном Грозным. По окончании террора в Новгороде, Грозный повелел сжечь все запасы хлеба и другого продовольствия, изрубить скот; опричники крушили дома, вышибали окна и двери (напомню, дело было в январе).  В результате, как пишет Костомаров, уничтожение «хлебных припасов и домашнего скота произвело страшный голод и болезни не только в городе, но и в окрестностях; доходило до того, что люди поедали друг друга и вырывали мёртвых из могил».

Опричный геноцид и геноцид большевистский – это как две стереоколонки, дающие полноценное звучание России, её смыслов.

Что ещё сказать?  Появление книги Владимира Сорокина «День опричника» весьма знаменательно – интуиция настоящего писателя всегда безошибочна.

Уже упоминавшийся немец Штаден свидетельствует: «Любой из опричных мог… обвинить любого из земских в том, что тот должен ему  некую сумму денег. И хотя бы до того опричник совсем не видел обвиняемого, земский всё же должен был уплатить опричнику, иначе его ежедневно били публично на торгу кнутом или батогами до тех пор, пока не заплатит… Опричники устраивали с земскими такие штуки, чтобы получить от них деньги или добро».

Этот кодекс поведения стал прочной психологической матрицей для российских «государевых людей», вплоть до нынешних спецслужб и МВД. Случаев диких зверств и дикого произвола бандитов в погонах легко привести десятки. Это жуткая хроника.

Что стоит за этим? Опричный дух, отношение к населению как к быдлу, «земщине», отданной на корм, в пользование «государевым людям». Народ в России – лишь питание для Системы, средство существования её функционеров,  чиновников любого ранга, милиционеров и чекистов.

ФСБ, МВД – это всего лишь уменьшенное подобие российского государства в целом, модель имперской бюрократической пирамиды с её коррупцией, непроницаемостью для общества,   и жестокостью к человеку. «Органы» своим отношением к народу ретранслируют позицию государства в целом. И это государство-оккупант не может измениться. Оно может гнить, разваливаться, безумствовать, мимикрировать, но стать другим – свободным, открытым – не может. Ибо таков его исторический геном…