Зачем Франсуа Рабле использовал анаграмму вместо настоящего имени
Действительно, чтобы не иметь проблем с Церковью, французский писатель Франсуа Рабле свои самые известные романы подписал псевдонимом. Такие романы как «Пантагрюэль» и «Гаргантюа», он издал под анаграммой своего имени — Алкофрибас Насье. Он взял все буквы своего имени и расположил их в ином порядке (это и есть анаграмма).
Чтобы читателю было понятно, в латинской транскрипции это выглядит так: François Rabelais — Alcofribas Nasier.
Проблемы с Церковью у него всё-таки были; всё же он был монахом и священником, и получателем лекарств (был связан с медициной, проводил собственные исследования и позже стал врачом), отсюда и точность его анатомических описаний в романах.
Аналогичный случай был у Вольтера, чья анаграмма — AROVETLI, латинская форма его настоящего имени (Церковь отказала Вольтеру в похоронах)…
Другие примеры использования анаграмм:
- Паскаль Обиспо, даёт нам Пабло Пикассо
- Борис Виан — Бизон Рави
- Арамис (персонаж Александра Дюма) — Анри д’Арамитц его настоящее имя. Аббат, настоятель-мирянин; он, действительно, жил в 17 веке
Примечание:
В те времена существовали светские настоятели. Тому содействовала Григорианская реформа, начавшаяся в XI веке.
Трентский собор (в 1542 году), в принципе отменил их. Но на самом деле, светские аббатства просуществовали до самой революции во Франции.
Светское аббатство не имели ничего общего с религиозными аббатствами; такой аббат и его область подчинялись лорду, который построил церковь, и которую он поддерживал, чтобы брать десятину (в отличие от монастыря).
Мы часто говорим о средневековье как о неясной эпохе, однако та эпоха видела рождение гуманизма, частью которого был Рабле.
Рабле родился в 1483 году, за 9 лет до той даты, которая обычно считается концом средневековья (это связано с открытием Америки).
Называть средневековье периодом неясным (именовать как «тёмные века») — не значит ошибаться: неясен исторический период для нас, да, потому что очень немногие пережили тогда события войн и эпидемий.
Но когда мы видим соборы, рукописи, скульптуры, прекрасную и едкую литературу, очень тонкую и изящную риторику той эпохи — тогда средневековье выглядит вполне интеллектуально. И приходит на ум знаменитая формула: «Мы стоим на плечах гигантов».
Средние века, конечно же, страдают от сравнения с Римской империей или современностью, но не забывайте, что мы говорим о периоде в 1000 лет: варварские нашествия, возрождению Каролингов, нормандские нашествия и развитию феодализма, и так далее…
Символический 1453 год — дата перехода от Средневековья к Современному времени) — выбрана по нескольким причинам: окончание Столетней войны, появление и массовое применение современного оружия; падение Константинополя. По правде говоря, мы не можем взять единственную дату и постановить, что оттуда всё изменилось; ведь мы переворачиваем тысячелетнюю страницу.
Рабле, будучи ещё ребёнком, был отдан послушником в монастырь францисканцев. Но орден не одобрил его изысканий; тогда Рабле, с разрешения Папы Климента VII, перешёл в бенедиктинский монастырь. Позже, Рабле вовсе покидает монастырь, чтобы обучаться медицине в университетах Пуатье и Монпелье.
«Возвышенность его вкусов, естественная и благородная непринуждённость его влечений, являла резкий контраст с той эпохой упадка, всю неуместность его присутствия в монастыре. Он ушёл и окончательно снял с себя монашеское платье и надел светское; он швырнул свою рясу в крапиву и уехал изучать медицину».
В Лионе (1532 год), он совмещал врачебную практику с редактированием латинских трудов, а свободное время посвящал написанию юмористических памфлетов, с критикой устоявшихся порядков, выражая в них своё понимание свободы личности.
Тогда же, под псевдонимом Alcofribas Nasier, Рабле опубликовал свою первую книгу, обессмертившую его. Затем последовала вторая книга (продолжение первой) — «Гаргантюа и Пантагрюэль». Оба произведения, в виду их сатирического содержания, были осуждены богословами Сорбонны и католическими клириками. Третья часть (1546 год) вышла уже под его настоящим именем, но также была запрещена.
Благодаря поддержке влиятельной семьи, Рабле получил таки разрешение от короля Франциска I на продолжение публикаций. Однако, после смерти монарха, писатель вновь столкнулся с неодобрением академической элиты (французский парламент приостановил продажи его книг).
Резкость выпадов Рабле привлекла к нему внимание инквизиции, и даже королевская привилегия не спасает книг писателя: книги сжигают на площади. Друзья посоветовали Рабле не испытывать судьбу и покинуть Францию. Франсау нашёл своё пристанище в немецком городе Меце. Затем переезжает в Италию. И только много позже возвращается во Францию.
Книги Франсуа Рабле о корыстолюбивых священниках, по сию пору считаются самыми весёлыми книгами мировой литературы. Это своеобразная энциклопедия нравов европейского Ренессанса.
Влияние Рабле на своё творчество признавали Жан-Батист Мольер, Франсуа-Мари Аруэ Вольтер, Оноре де Бальзак, Ромен Роллан, Анатоль Франс и многие другие известные французские писатели.