Мне хана. Я мутировал в прапорщика
Мне хана. Я мутировал в прапорщика. Мне всё время хочется что-то спиздить, купить, выменять. Со мной такого раньше никогда не было! Я по сорок минут могу скотч выбирать: красный или зелёный (?), а потом вернусь ещё за жёлтым — полный светофор. А сегодня мне приснился ламинат. Его ветром вырывало у меня из рук! Кошмарный сон. Я даже кричал во сне.
Всё, что мне попадает в лапы — волоку на склад. Оттуда выдачи нет! Как с Дона. Если Тайра силком выдирает у меня командное майно, то я целый день чувствую себя ограбленным. Как будто податной после налёта ордынских баскаков.
Одежда. Как можно так безжалостно носить этот красивый, стильный, почти новый мультикам? Он максимум второй-третьей носки. И садиться в нём жопой на мокрую скамейку?! Суки! Ты что ли растил этот мультикам, чтобы в нём так нагло ходить и руки об него вытирать? Листочек с дерева сорви, бл*ть, и вытирай себе руки. Или в море пойди помой. Зачем обязательно технической водой руки мыть? Зачем лампочке перегорать? Вот зачем ты лампочку перегорел, солдат? А зачем тебе, жопа, столько бумаги? Грамотная, да? Я не могу на это смотреть. Война — это сплошное разорение.
Я мою и прячу одноразовые ложки. Я сошёл с ума. Ещё немного — и я начну их обратно в пакеты утюгом запаивать. Я на гражданке даже многоразовые ложки особо не мыл. Что со мной?..
Я в Широкино видел охуительный ничейный пенопласт. Не успел забрать! И меня теперь мучит мысль, что когда я таки заберусь в Ширик, этого пенопласта там уже не будет. А ещё хуже — если «трёхсотый», срочный, а я не удержусь (случится помутнение) и таки заскочу по дороге за этим пенопластом. Я молюсь перед сном Святой Деве Марии, чтобы она отогнала от меня это пенопластовое искушение.
Сослуживцы на меня поглядывают с ужасом. А дома, боюсь, уже не признают вообще! Нет мне места в мирной жизни.
Мне пипец. Меня нельзя подпускать к складу: я аки дракон в пещере с золотом — свернусь на куче колёс, канатов, бушлатов, кабелей, маскировочных сетей, мягких носилок, и буду тревожно спать только одним полушарием мозга, а другим буду следить, чтобы саморезы не с3,14здили.
Пропал бывший писатель, блогер и журналист… пропал сетевой опездал и барный распиздяй. Тайра говорит, что у меня такой редкий ПТСР. Я попал в 93% невменяемых. Теперь меня могут вылечить только в клинике — в Днепре или в Израиле. Насчёт Израиля — сомнения.
Вот такие дела, Юра. В следующий раз, если будешь мне чего-то присылать, заворачивай не в бумагу, а в такую плёнку с пупырышками, которые можно пальцами лопать. Я её нарезаю на квадраты и выдаю бойцам как антидепрессант: действие как у ново-пассита, а стоит дешевле.
А потом этой плёночкой можно будет что-то укрыть от дождя.
Обнимаю и до встречи. Твой друг Горький Лук.
/
/topics/almanac
