В какой период истории мы живем ?
История имеет некоторую цикличность. Свободы в России длятся лет десять-двенадцать, потом наступают вновь длительные периоды несвободы. Именно поэтому в России довольно небольшие традиции демократического сознания себя. Осознание демократических механизмов, как ценности, весьма расплывчатые, неустойчивые.
С февраля 61-го ко временам Чаадаева и декабристов — это всего лишь маленькие всполохи свободы в огромном историческом мраке несвободы авторитарных режимов. Авториторизм как бы стал традицией.
Если выдумывать учебник истории какого-то 2300-2400 года, то становится ясно — мы живём в постсоветскую эпоху периода распада российской империи. До какой степени эта империя российская, а до какой степени она советская — это вопрос. Наверное всё-таки эта империя российская в большей степени.
Фантомные боли советского человека в период распада российской империи
Империя российская в какое-то время стала называться советской, прихватив и подчинив себе какое-то количество земель. Но поскольку внутренний ресурс оказался никуда не годным, империя продолжила свой распад.
Мы живём в период этого распада. Остановится ли этот распад на империи или процесс пойдёт дальше, и раскалываться начнёт уже сама Россия — это серьёзный вопрос. Но то, что мы находимся в процессе распада, это безусловно. 20 лет прошедших, с точки зрения истории, это длящаяся советская детонация.
Период распада Римской империи обозначается I-IV веком. В этой чёрточке, между веками, лежит 30-ть поколений. Сейчас (в эпоху интернета, глобализации) все процессы идут быстрее: а значит, процессы распада идут быстрее.
Вот у советских людей болит, что идёт процесс распада. Советский Союз распался и мы обижаемся — у нас болят отрезанные конечности. Мы обижаемся на грузин, на украинцев, на прибалтов. Мы-то знаем, что это не отдельные государства, что это «моя рука, моя нога» — у нас эти фантомные боли процесса распада.
«Ария попугая» или «Почему известное остаётся для многих неизвестным»
Некоторое время назад разговорился с одной дамой 70-ти лет. Её раздражают разговоры о демократии.
По сути, разговоры о демократии, это разговоры о свободе.
Это такая «Ария попугая» . Аристотель был убеждён, «Известное — известно немногим» .
Простой парадокс. Вещи, которые мне кажутся очевидными, совсем не очевидны для многих остальных. И в этом весь ужас.
Приходится всё время говорить об очевидных вещах — петь арию попугая. Я словно попугай повторяю одно и то же, в своей арии переставляю слова местами. Действительно, я повторяюсь. Это такая попугайская работа, в надежде на то, что однажды известное станет известным, очевидное — очевидным. Для многих, для всех…
Что у нас фантомные боли. Что живём мы в период распада империи. Что демократический механизм имеет свою ценность. Что без свободы не бывает процветающего общества.
