Будущее рядом
В сообществах «правого толка», нередко можно увидеть панические заголовки в стиле «Белая раса вымирает!»
Сопровождаются они статистикой (как правило, правдивой), показывающей среднее количество детей на семью (или, еще более устрашающе, на одного взрослого) «у нас» (обычно по разным европейским государствам) и «у них», после чего приводятся нехитрые математические расчеты, показывающие, к какому году мы станем меньшинством в собственных странах.
Заканчивается все это призывами предать анафеме childfree и феминизм, выкинуть на помойку эмансипацию и женское стремление работать и делать карьеру, вытащить с этой самой помойки патриархальные ценности, вернуть женщину в стойло, простите, к традиционному семейному очагу и рожать-рожать-рожать.
То есть для того, чтобы не быть поглощенными всемирным талибаном, нам предлагается превратиться в такой же талибан самим, добровольно и опережающими темпами. И пытаться переиграть их на их же поле по их правилам.
Я даже не буду говорить о том, что это невозможно. Это, прежде всего, бессмысленно.
Будучи сам убежденным childfree и безусловным сторонником реального гендерного равенства, покажу, почему паника тут неуместна. Действовать надо, и весьма серьёзно — но совсем не в тех направлениях, какие предлагают традиционалисты.
Прежде всего заметим, что численность сама по себе ничего не определяет. Крыс на планете больше, чем людей, а уж о тараканах я и не говорю. Тем не менее, хотя определенные проблемы они доставляют, назвать их хозяевами мира было бы очень большим преувеличением.
С тараканами надо бороться дустом, а не опережающими темпами размножения.
Белая раса никогда не образовывала на Земле большинства, и уж тем более если использовать термин «белые» не в антропологическом, а в культурно-политическом смысле . Это не помешало армии крохотной Македонии разгромить огромную по тем временам Персидскую империю и другие державы, покорив половину Азии.
Миллионные империи Мезоамерики были завоеваны считанными сотнями испанских и португальских конкистадоров. Британская империя в период своего расцвета — викторианскую эпоху — правила со своих маленьких островов четвертью мира, включая многомиллионную Индию, а Китай хоть и не включила в свой состав, но долбала, как хотела, в опиумных войнах (которые сами по себе были делом мерзким и постыдным, но мы сейчас не об этом).
Потом, однако, «бремя белых» было сочтено слишком тяжёлым, и от него решили отказаться. В большинстве случаев это было правильное решение — не только с точки зрения высоких идеалов права наций на самоопределение, но и с сугубо практической: лозунг «хватит кормить черных» был актуален тогда не менее, чем сейчас, хотя и в более буквальном смысле.
Но что получилось потом? … лишившиеся кормления обитатели бывших колоний полезли в бывшие метрополии. А те, польстившись на дешёвую рабочую силу, стали их охотно пускать.
Вот именно в этом, а вовсе не в сокращении количества детей, и состоит главная опасность и проблема. Само по себе это сокращение закономерно для всякого высокоразвитого общества — это общий закон: чем выше уровень, тем больше выживаемость потомства и меньше плодовитость.
Рыба-луна вымётывает миллион икринок, крольчиха рожает до 30 крольчат в год, медведица — двух-трех детёнышей за год, высшие обезьяны — одного детёныша раз в несколько лет.
Качество важнее количества, воспитание эффективней плодовитости.
Когда белые принесли дикарям медицину, они нарушили природное равновесие, подарив им низкую смертность, но не подавив при этом высокую рождаемость.
Само по себе это ещё не было катастрофой — пока третий мир бесконтрольно плодился там у себя (сталкиваясь с закономерными последствиями в виде голода и войн). Катастрофой было впустить этот третий мир внутрь первого.
В итоге идея о том, что мигранты нужны, чтобы восполнить дефицит рабочих рук в условиях «стареющего» из-за низкого деторождения населения Запада, оказалась несостоятельной.
Даже в чисто экономическом плане, идея могла бы работать при полном отсутствии социальных пособий, но не тогда, когда каждый понаехавший, особенно если он мусульманин, мигом обзаводится женой (естественно, неработающей) и целым выводком детей, на каждого из которых полагаются выплаты от государства.
Лишний раз пересказывать, насколько эта плодящаяся масса варваров, ненавидящих и презирающих кормящую их цивилизацию, вредна в социальном плане, нет нужды — панические статьи вполне объективны и красноречивы.
Вместо того, чтобы пытаться уподобиться этой массе (к чему призывают правые традиционалисты с их «кюхе-кирхе-рожать-рожать», и левые толерасты с их «не провоцировать и приспосабливаться»), надо
- во-первых, полностью запретить трудовую миграцию (исключение — только для специалистов высокой квалификации, которые, само собой, если и поедут, то совсем из других стран),
- а во-вторых — коль скоро не в меру гуманные западные законы не позволяют депортировать ту часть дикарей, что уже имеет гражданство (особенно уже во втором-третьем поколении), для них надо создавать такие условия, чтобы они захотели уехать сами.
Просто-напросто нужно требовать неукоснительного соблюдения все тех же гуманных законов и прав человека, с которыми мусульманские догмы и традиции очень плохо совместимы.
Запрет хиджабов и паранджи в этом плане весьма правильная инициатива, но этого недостаточно. Идеально было бы вообще запретить ислам как экстремистское учение, проповедующее насилие и убийства по религиозному признаку, нарушающее права женщин и т.д. — сделать так, чтобы исповедовать его было чрезвычайно некомфортно.
Одновременно, разумеется — кардинально реформировать «социалку». Не отменить детские пособия вовсе, т.к. это ударит и по белым семьям, но сделать так, чтобы они,
- во-первых, не поощряли многодетность,
- во-вторых, выплачивались только на детей, посещающих светские школы на государственном языке,
- в-третьих, поставить такие семьи под постоянный контроль ювенальной юстиции (вот уже где она действительно уместна и полезна!)
Короче — «ассимилируйтесь или проваливайте»
Но что всё-таки делать с нехваткой рабочей силы? То же, что цивилизация делает всегда — делать ставку не на силу, а на ум.
Развивать технологии, которые решат проблему низкоквалифицированного труда.
