Либералы по вызову
Всю минувшую неделю российские СМИ обсуждали: как нам отомстить туркам. В России сразу полюбили курдов, поскольку «благодаря курдам» можно развалить Турцию изнутри.
Во всех новостях и аналитических программах чиновники Роспотребнадзора, держа в руках какой-то фрукт или овощ, объясняли, какой тот ядовитый, потому что его привезли из Турции.
Дмитрий Киселёв в «Вестях недели» рассказал, что «Турция — это страна, где притесняют прессу и оппозицию». Это был тот нечастый случай, когда Дмитрий Киселёв сказал чистую правду. В Турции, действительно, притесняют прессу и оппозицию.
Поскольку в Турции есть пресса и есть оппозиция. Там есть что притеснять. В отличие от России, в которой притеснять нечего — ни прессы, ни оппозиции давно нет.
О чём бы ни начинали разговор на минувшей неделе, всё, в конечном счете, сводилось к тому, что зло в мире исходит от Турции и что надо придумать месть, которая была бы достойна величия «русского мира». Причём, размер величия тесно увязывался с масштабами мести ненавистной Турции.
В «Воскресном вечере с Владимиром Соловьёвым», в среду 26.11.2015 («Воскресные вечера» у Соловьёва случались на минувшей неделе по будням, а тот, который должен был случиться в воскресенье, был перенесён на понедельник. Надо понимать, страна живёт в условиях нарастающей «военной суровости» — копирайт Валерия Зорькина, поэтому информационные войска вынуждены шифроваться, сбивать врага со следа) речь должна была идти о визите Олланда и идее объединенной антитеррористической коалиции, в которую могла бы войти Россия. Но большая часть времени была посвящена мести туркам.
Что же касается возможности коалиции, то участники разделились на две неравные части. Двое, Сергей Станкевич и Борис Надеждин, считали, что коалиция желательна и возможна, остальные были убеждены, что никакой единой коалиции не будет, а некоторые утверждали, что она вовсе не нужна.
Наиболее оптимистично был настроен Сергей Станкевич, который очень радовался приезду Олланда и предполагал, что вот сейчас коалиционное соглашение заключат Франция и Россия, затем к ним примкнет Великобритания, а затем присоединятся США. По мере того, как Станкевич рисовал эту величественную картину, его голос креп, лицо светлело, а завершил он словами: «Я рад, что на наших глазах возрождается антигитлеровская коалиция!»
Было такое ощущение, что он сейчас поднимет тост в честь этого события и споёт подходящее моменту, например, «Марсельезу» или «Боже, царя храни!»
Но спеть ему не дали, а все наперебой стали объяснять, почему коалиция невозможна.
Вячеслав Никонов вспомнил, что Черчилль, оказывается, собирался, не дожидаясь разгрома гитлеровских войск, заключить с ними мир и вместе с Гитлером напасть на СССР. К сожалению, в студии не нашлось никого, кто спросил бы: «каким способом выбивали из сэра Черчилля эти показания о замышляемом им преступлении, а также какое эти «признательные показания» давно умершего лидера Британии имеют отношение к текущему моменту.
Политологи Михеев и Куликов увидели главное препятствие на пути к коалиции в лице Турции, а востоковед Багдасаров объяснил, что мы великое государство, нам надо создавать свою коалицию, в которой мы будем главными. И тут же потребовал, чтобы в нашу коалицию вошли армяне, а также все наши союзники по БРИКС, прежде всего, разумеется, китайцы.
Тут Соловьёв решил в шутку поддержать позицию приглашённых им для публичного избиения либералов — заявил, что мы можем и НАТО принудить вступить в нашу коалицию. «Вот Грузию же принудили к миру, теперь НАТО принудим к коалиции» — сострил Соловьёв.
Но о чём бы ни говорил каждый участник дискуссии, разговор обязательно сползал на Турцию. Политолог Михеев рассказал, что Турция имеет отношение к подрыву ЛЭП в Крыму, и выразил уверенность, что Турция будет обязательно расшатывать Азербайджан и Среднюю Азию. Возможно, политолог Михеев судит по себе — на месте Турции он немедленно стал бы что-то расшатывать.
Когда разговор зашёл о нашей мести туркам, стали обсуждать туризм, турецких строителей, турецкие помидоры… Соловьёв с чекистским прищуром спросил, почему-то обращаясь к Надеждину, откуда у Турции столько денег? И пока Надеждин, хлопая глазами, искал ответ, Соловьёв уже вынес обвинение: «Десять консолидированных бюджетов Костромской области мы оставляем в Турции»
Всем стало ясно, что Надеждин в сговоре с турками — просто ограбил Костромскую область десять раз подряд и каждый раз до нитки.
Буквально раздавленный этим обвинением, Борис Надеждин смог только жалобно пролепетать в свое оправдание: «Но в Костромской области нет моря…»
Не менее жалкими были попытки Бориса Надеждина каким-то образом, если не защитить турецкий бизнес, изгоняемый из России, то хотя бы обозначить масштаб потерь. Когда он сказал, что турки выполняют 35% объёма всех строительных работ, Соловьёв с тем же фирменным прищуром спросил, а почему так много? А когда Надеждин предположил, что турецкие фирмы хорошо строят, Соловьёв весело рассмеялся и сквозь смех объяснил наивному Надеждину, что всё дело в откатах. Попытки Надеждина выяснить, почему турки дают откаты, а русские не могут научиться этому искусству, были отброшены как несущественные.
Когда Надеждин всё-таки пытался выяснить, почему 4,5 миллиона россиян, которые отдыхают в Турции, теперь не могут туда лететь, сенатор Евгений Бушмин снисходительно объяснил ему, что турки непременно собьют пассажирский самолёт. В ответ на удивленное выражение лица Надеждина сенатор Бушмин еще несколько раз радостно воскликнул: «Собьют! Собьют!»
А этот Надеждин всё не унимался. Когда он что-то стал объяснять про турецкие овощи и фрукты (по оценке экспертов эмбарго на них приведёт к росту цен в России на 7-8%), не выдержал депутат Никонов: «Когда против страны осуществляется акт агрессии, тот, кто говорит о турецких мандаринах…» Тут депутат Никонов включил, как обычно, дедушку, и всем стало ясно, что дальше должно последовать: «По законам военного времени…» Ну, и так далее.
Потом слово снова взял востоковед Семён Багдасаров и заявил, что Константинополь — это наш город и он должен снова стать нашим городом.
Потом ещё один востоковед, Руслан Курбанов, сообщил, что СССР нёс мир и разум народам Земли, а вот теперь мы оставили планету Америке, и в мире царит ад. И поэтому надо наказать США, а самым страшным для Америки наказанием будет, если Россия отберёт у неё дубинку, с помощью которой Америка управляет миром.
Потом выступил Сергей Станкевич и сказал, что его очень тревожит, что Эрдоган до сих пор не позвонил Путину. Ещё Станкевич заявил, что атака на наш самолёт — это преступный акт и виновные должны быть наказаны, но нам важно не потерять Турцию. Станкевича пытались перебить, но он смог сообщить о проблеме двух районов Сирии, населённых туркоманами. Эти районы, по мнению Сергея Станкевича, надо «тщательно зачистить»(!!).
В этот момент я поймал себя мысли, что причина постоянных поражений в дискуссиях таких «либералов по вызову», как Сергей Станкевич и Борис Надеждин, не в том, что дискуссией манипулирует Соловьёв, и присные с энтузиазмом затаптывают любое альтернативное мнение…
Мне неизмеримо ближе европейские ценности, которые декларируют Станкевич и Надеждин, чем тот компот из имперскости, советскости и евразийства, который демонстрируют Багдасаров, Куликов, Михеев, Никонов и тот же Соловьёв. Но это дикое варево смотрится намного более цельным, чем позиция «либералов по вызову».
Нельзя одновременно хотеть и призывать к единой коалиции России с Западом и при этом не понимать, что Путин по-прежнему делает всё, чтобы сохранить у власти людоеда Асада — именно поэтому уничтожает всех, кто борется с Асадом и с ИГИЛ, а у западной коалиции цели противоположные.
Нельзя одновременно декларировать желание «не потерять Турцию» и в то же время требовать «тщательно зачистить» районы, населённые сирийскими турками.
Нельзя требовать от Эрдогана извинений и продолжать бомбить территории, населённые этнически близкими туркам людьми и требовать закрыть сирийско-турецкую границу, оставив, тем самым, сирийских турок на съедение Асаду и ИГИЛ.
Позиция Багдасарова с его «нашим Константинополем», как и позиция Никонова с его «Русским миром», равно как и подобные позиции Куликова, Михеева и Соловьёва — это позиции маньяков, придумавших себе некую альтернативную реальность.
Станкевич и Надеждин пытаются усидеть на двух стульях — европейских ценностей и российского патриотизма путинского разлива — это позиция раздвоения личности, поскольку стулья эти в данный момент слишком далеко разошлись. То есть это политическая шизофрения.
Маньяки убедительнее шизофреников, поэтому соловьёвские имперцы раз за разом бьют «либералов по вызову».
