Вирус лэнэризма беспощаден

Тотальное везение, фарт и карьерный рост

Если вы будете в наших краях, не удивляйтесь, услышав такое разъяснение родства, как «кум кумы, кума по куму». Шахтёрские города у нас небольшие, плавно переходящие в околошахтные посёлки, а потом и в сёла. Так что практически все жители, хоть дальняя и не кровная, а родня или как у нас говорят,  «покумкы».

Если что-то, где–то случится, естественно узнают все, а рассказы о происшествии начинаются с разъяснения семейственности.

Так вот, у кумы моей кумы — через куму началась полоса тотального везения. И это в смутные времена атаманщины, лэнэривщины и прочего политическо-бандитского авангардизма, от которого мы все пострадали, кто морально, кто финансово, а кто и физически.

Ну, вот бывает так: кому, как говорят война, а кому и мать родна. Нет, она не в ополчении, не в солдатках и даже не в генеральшах. Так, обычная среднестатистическая жительница оккупированной территории, с рядовой рабоче-колхозной позицией «какого ж вам кляпа нормально не жилося, що вы в грець показылысь». А вот, всё равно повезло! Ещё и как. И не только ей. Местность что ли у нас такая, везучая?!

Начну с того, что Соня, чтобы присматривать за своей первоклашкой, устроилась три года назад в школу техничкой. Образование у неё маляр-штукатур, да и рисует она здорово, так что в школу её взяли с большим удовольствием.

Ещё бы, работник — на все руки мастер: и полы помыть, и покрасить, и поштукатурить, и оформление школы произвести, и директору дома ремонт сделать бесплатно. Сонька «золотые ручки» , в трудовом смысле этого образа.

И всё было у неё спокойно слажено, как впрочем, и у всех в нашей довоенной жизни. Семья: муж-шахтёр и дочка, теперь уже третьеклашка. Работа в тепле и уюте, отпуск в отведенное летнее время и никаких глобальных перемен в перспективе. Как вдруг у нас случился ЛНР.

До этого тоже всякое бывало. Грипп там, ветрянка, ОРЗ, ОРВИ. Но, чтобы так горожан поплющило! Такое в нашем районе впервые.

Что делать с этим ЛэНэРом никто не знал, но все хотели всего и, конечно, много, а дали не всем, а только тем, у кого был автомат и блокпост.

Те, кому блокпост не достался и те, кому претили идеи революционного люмпетората, растерянно смотрели на осколки своей некогда размеренной жизни, хрустнувшей фарфоровым блюдцем под лэнэровским сапогом.

Соня, как и все, была в отчаянии. Жизнь рушилась. И хотя война, стрельбы, подвалы, вроде бы ушли из нашего района, но вместе с новой властью в город пришли — голод, безработица и беззарплатность.

Вирус лэнэризма был беспощаден. Ещё недавно дружный педагогический коллектив был разделён на два кососмотрящих и враждующих лагеря.

Доносы, смех в спину, наивные вопросы ребёнка и внутренний стон «что делать?» — превращали жизнь в ад. А тут ещё новые запросы директора, возомнившего себя великим реформатором: то ему орла двухголового над креслом, то триколорную Библию Новороссии.

В общем, решила Софья уволиться. Всё равно: зарплаты нет, а с коллегами теперь — не то, что чай страшно пить, пол мыть рядом не хотелось.

Директор в самом начале трудовой миграции, кривил улыбку в новоросском оскале и, подписывая заявления на увольнение, прямолинейно желал «валить в свою укропию», а когда от коллектива остались жалкие воспоминания, решил не разбрасываться кадром. Чтобы удержать Соню, предложил ей место библиотекаря и полставки лаборанта в кабинете физики.

Зарплату, конечно, не платили, но в перспективе… Именно с позиции перспективы, остались на работе — Соня и еще 6 техничек, между которыми были распределены обязанности лаборантов, психолога, библиотекаря, медсестры и повара.

Фактически Соня была высокооплачиваемым сотрудником, работающим на 3-х окладах, а теоретически, жили они на зарплату мужа.

Тем не менее, друзья завидовали: повезло. Нет, ну реально, повезло же?! Три зарплаты на одной работе, без отрыва и напряга. Соня, виртуально подсчитывала семейный доход и планировала покупку новых сапог — себе и дочери. Нет, не сейчас, а «в перспективе».

Получив обещанное русским миром жалование в 285 грн. — за восемь месяцев, заявление на расчёт подали: учителя истории, литературы, английского, биологии, физики и химии. И тут Соне, да и другим оставшимся трудоголикам, пошла карта.

В торжественной обстановке директор школы вручил ей ключи от кабинета физики, химии и вписал в трудовую книжку новые должности «учитель физики, химии, биологии» к уже имеющимся «технический работник», «лаборант кабинета химии», «лаборант кабинета физики», «лаборант кабинета биологии» и «библиотекарь». Получив повышение, Соня стала Софьей Михайловной.

Так её теперь называют ученики. Она аккуратно входит в класс и закрывает за собою дверь. В коридоре моет полы учитель истории и русской литературы Зинаида Андреевна — она совмещает уборку с проведением урока: зычным голосом рассказывает 5 , 6 и 7 классам о победе советской армии над коварным фашизмом, коллективизации и о том, как она со своим первым мужем-кобелём приехала в 64 году работать на Донбасс.

С улицы доносится не менее зычное «ты дывы, а це як называется» , «а ну ширше шаг, выще голову», «так, повторюемо ван фри грин, ту фрин грин, сры фри грин, от дурнуватый язык, га». Это ведет урок физрук английского языка Афанасий Сидорович Лелека. До полосы везения, он был сторожем-истопником, но у нас в Лэнэрэ всем обещали улучшение в жизни. Ну, хоть на этот раз не обманули. Вот, реально вам говорю, поперло ведь народу, прямо фарт. Ведь мало кто может похвастаться таким карьерным ростом.

А дети, между прочим, Софью Михайловну, как учителя полюбили и хвалят. Она вежлива, заботлива, внимательна, всё долго и тщательно рассказывает, объясняет и, причём, на двух языках: на русском и украинском. Ведь до этого классы-то были украиноязычные, тяжеловато детям перестраиваться под русский мир.

Да, и главное, Софье Михайловне директор ещё и премию выписал, правда, тоже на перспективу, но ведь выписал. Так, что знайте, у нас если везёт, то всегда по-крупному.

Уж больно директору понравилась двуглавая птица неопознанной породы, нарисованная Софьей у него над головой в кабинете.

Правда, входящие к директору школы, почему-то немеют и пугаются. Двуглавое торжество русизма — то ли рога, сброшенные оленем в тестовом мракобесии, то ли лермонтовский демон, принимающий в объятья свою жертву.

Хотя, на мой взгляд, символично и даже очень вписывается в имиджеватость педагога-новоросса.

Критикуют посетители только глаз левой головы, сильно косящий. А зря! Мне по секрету Софья Михайловна сказала, что взгляд гибридного существа, точно указывает на замаскированную в кабинете руководителя алкогольную заначку.

Об этом, тссс! Может быть, именно в этом секрет удачи технического персонала нашей школы?!

Елена Степная — истории фронтового приграничья