В происхождении религиозной веры нет ничего загадочного
О религии как о коллективном неврозе писал еще Фройд, и как раз здесь, в отличие от его пансексуальных теорий, он вполне убедителен.
Маленький ребёнок живёт в мире, в котором ему очень многое неизвестно, непонятно и страшно; он мало что способен сделать самостоятельно и постоянно нуждается в помощи и защите.
Но у него есть родители, которые, в его представлении, всё знают и всё могут, к которым можно обратиться за утешением, у которых можно выпросить или заслужить хорошим поведением разные подарки, но которые в то же время и наказывают за плохое поведение.
Поскольку ребёнок ещё ничего не знает о смерти, он считает бессмертными и родителей, и себя тоже.
Для малыша это всё нормально — ненормальным это становится, когда такое же представление о мире сохраняется и у взрослого человека, который, вынужденно признав, что его родной отец вовсе не всемогущ и не всеведущ, переносит все те же самые свойства на вымышленного «отца небесного» .
В патерналистских обществах, в которых формировались все монотеистические религии, главную роль в семье играет, естественно, отец, а мать — в лучшем случае заступница перед ним.
К тем же инфантильным комплексам относятся и представления о том, что всё в мире существует «для чего-то», а не само по себе, и что у всего должна быть первопричина (при этом вопрос «а что тогда первопричина первопричины» в детскую голову не приходит.
И если для ребенка это ещё допустимо, то для взрослого уже симптом, реально используемый при постановке психиатрических диагнозов.
Например, на вопрос «если при крушениях поездов сильнее всего страдает последний вагон, как можно повысить безопасность пассажиров?» больные отвечают «отцепить последний вагон».
Сюда же относится и детская склонность «одушевлять» неодушевленные предметы (характерная не только для язычества, но и для монотеистических религий с их святынями).
Ситуация усугубляется, когда на всё это накладывается уже упомянутое вытеснение собственных пороков, перекладывание ответственности на вымышленных покровителей, которые спасут и позаботятся, и вымышленных врагов («это меня чёрт попутал!»)
Ну а когда люди с подобными психическими проблемами объединяются в сообщества, где их симптомы взаимно усиливают друг друга, когда обсцессивно-компульсивные расстройства принимают характер обязательных «священных» ритуалов, когда в этой нездоровой среде вызревают и прогрессируют фобии, параноидальные идеи и прочие формы патологии, вплоть до экстатических судорог и бреда с галлюцинациями.
Вот тогда мы получаем клиническую картину, именуемую в просторечии религиозной жизнью.
Впрочем, это работает и в обратную сторону. Нет даже смысла дискутировать, что первично — нездоровая психика порождает религию или религия калечит психику. Оба процесса дополняют и усиливают друг друга, а подобное притягивает подобное.
А психика даже нормального человека, угодившего в эту мясорубку (или, вернее сказать — душегубку), с самого начала (в большинстве случаев — с первых лет жизни, когда ребёнок ещё не способен сопротивляться) подвергается тяжёлой насильственной ломке: человеку внушают, что он виноват уже тем, что родился, что он — раб и всегда будет рабом, что он должен всю свою жизнь униженно молить о милости, и тогда, может быть — может быть! — аккурат перед смертью заслужит прощение и избежит вечных пыток.
Много ли шансов у жертвы такой обработки вырасти психически здоровой?
Естественно, религиозность не является психиатрическим диагнозом в строгом смысле термина; как ясно из вышесказанного, она может быть проявлением (и сочетанием) различных психических патологий, причем различных как по сути, так и по интенсивности, от сравнительно безобидных неврозов и комплексов до тяжёлых хронических расстройств, требующих госпитализации.
Но всё же, могут ли быть среди верующих и полностью психически нормальные люди?
Да, могут. При условии, что эти люди не имеют представления о физике, астрономии, биологии и вообще достижениях науки за последние пятьсот лет, о человеческой истории, о существовании других религий и о правилах логического мышления.
Вот такие верующие вполне психически здоровы. Впрочем, можно ли называть столь дремучее невежество нормальным — вопрос отдельный.
Можно ли считать верующих психически нормальными людьми?
