Суверенитет — устаревшая концепция государственной власти
Жан Боден — французский политический философ, юрист и демонолог (специалист по демонам) — современник религиозных войн, переживший Варфоломеевскую ночь.
Он был близок к младшему из сыновей Генриха II (у короля с Екатериной Медичи, сыновья умирали один за другим, как только занимали престол); неудачно участвовал в интригах двора, писал политические проекты.
Жан Боден — человек, который придумал «Суверенитет».
Откуда пошло понятие «суверенитет»? Действительно ли мы с вами переживаем закат эпохи централизованных государств?
Концепция суверена (суверенитета) — концепция власти, которая осуществляется на определённой территории без внешнего вмешательства — берёт своё начало не в XVI веке, а была сформулирована римским юристом Ульпианом. Он впервые во внятной форме рассказал, что император является средоточием власти, воплощением закона — обозначил абсолютистскую власть в конкретных терминах.
Идея о суверенитете в эпоху Жана Бодена (эпоха феодальной раздробленности), когда феодализм подходил к своему закату и демонстрировал себя с наихудшей стороны — преподносилась так: «Централизованная власть есть средство от гражданской войны». Если откинуть флёр королевы Марго, то в стране был полный экономический упадок, резня на улицах (в прямом смысле), волны эпидемий чумы.
Томас Гоббс так же придумал своего Левиафана (централизованное государство), как лекарство от войны «всех против всех», как лекарство от насилия, которое распространяется по лицу земли само по себе.
Жан Боден выпустил сочинение «Семь книг о республике», где говорил, что власть государства концентрируется в личности монарха; он был выразителем принципа «священного права королей», на котором строились европейские абсолютистские монархии. Для того времени, он был агентом мира, порядка и всего хорошего, что можно было придумать.
Централизованная власть с монархом во главе, с концепцией «первый среди равных» — для того времени являлась прогрессивной формой власти, потому что ставило предел нецентрализованному насилию. Это были предшественники абсолютизма. Вспомним Францию Людовика XIV, где монарх ассоциировал себя с государством. Но до того времени, абсолютизм был не реальностью, а мечтой. Бесконечные политические убийства (каждый феодал желал стать королём) — всё это худо-бедно, но закончилось с приходом Генриха IV.
При этом, Жан Боден не был сторонником железной руки. Люди, которые закладывали основы священной власти королей, были сторонниками снижения насилия. Они не говорили, «давайте мы отберём ваши феодальные свободы и установим тиранию»; они говорили, «мы вам обоснуем, почему должна быть центральная власть. Она установит единые правила для всех».
В отличие от Аристотеля, который различал 6 видов политических режимов, Боден говорил лишь о трёх видах: монархия, аристократия и демократия. Об аристократии он был низкого мнения: «Нагляделись мы на эту аристократию!» При этом, Боден был противником рабства и сторонником такой радикальной для своего времени меры, как развод. Это говорит о том, что не все сторонники единоначалия являются сторонниками деспотии. Боден был сторонником власти закона.
История человечества не идёт по прямой. Те формы власти, которые в своё время были прогрессивными, через какой-то период перестают быть прогрессивными. Сегодня мы наблюдаем процесс дробления централизованной власти. Это обозначает, что эпоха централизованных государств клонится к своему закату.
Когда-то для движения человечеству вперёд нужно было что-то одно, сейчас же ему нужно что-то совершенно другое. И хотя ни Аристотель, ни Боден не любили демократию, но требование более широкого представительства, требование разделения властей, требование ограничения прав для верховной власти — это требование истории.
Концепция суверенитета (когда на своей территории можно творить что угодно, ни с кем не согласуясь) была закреплена Вестфальским миром и закончилась европейской войной. Право нации на самоопределение входит в неразрешимое противоречие с принципом территориальной целостности государства и, собственно, с принципом суверенитета.
Это противоречие полито кровью многих миллионов людей, на разных этапах человеческой истории. И не смотря на все ступени прогресса, которые мы успели пройти, пока разрешение этого противоречия так и не наступило. В современном мире концепция суверенитета становится всё менее возможной.
Екатерина Шульман