Вы не видите рабства в христианской религии ?
Непротивление злу, кротость, бедность (программирование психотипа раба) — это ваши жизненные ориентиры? Кому выгодно сделать вас бессильными?
Христианский поп поёт вам в уши:
- на всё воля божья
- всякая власть от бога
- бог терпел и нам велел
- мы все грешны
Это трупный яд, который отравляет душу и разлагает ум.
Библия не воспитывает силу, она прославляет слабость и трусость. От трусости до жестокости — один шаг.
«Остерегайтесь тех, кто хочет вменить вам чувство вины, ибо они жаждут власти над вами» — Конфуций
Что проповедует Христос: добро или зло?
Шайка преступников создала христианство, чтобы управлять невеждами, глупой толпой. Яхве бог — еврейское божество. Его навязали силой. Убивали, ломали, насильно обращали.
В VIII веке английские монастыри выпускали ревностных проповедников христианства. Один из них, епископ Бонифаций, основал первые монастыри в Германии. В IX веке крещение распространяется на всю Германию. Принятие христианства не повлияло на воинственный пыл немцев.
Дикостью отличались нравы клириков. Они шли в военные походы верхом на коне, с палицей в руке (чтобы оглушать ударом смерти, «не проливая крови»). Украшением мечей были лицемерные тексты: «Когда я поднимаю меч, я желаю грешнику вечной жизни», «Господь судит зло, а я только исполнитель воли его». В X веке Германия поставляла на мировой рынок рабов. Церковь не отменила рабства.
В Польше христианство утверждается при Мешко I (963-992 гг). Пока Польша оставалась языческой страной, она процветала; приняв христианство при Иоанне XIII (965-972 гг), она впала в нищету.
Мешко приказал разрушить идолов, которым столь истово поклонялся прежде, конфисковал имущество подданных, продолжавших упорно отстаивать старую веру, и распорядился кое-кого из них отправить на костёр.
Этот фанатик, послушное орудие в руках первосвященника, подарил святому престолу немалые суммы на постройку новых церквей. Несчастную Польшу, во имя интересов римского двора — грабили, расхищали, разоряли.
В Норвегии христианство ввёл Олаф Тригвессон (997-1000 гг). Он же потребовал руки шведской королевы Сигриды. За отказ креститься, Олаф ударил её по лицу железной перчаткой. В несколько месяцев он обратил в христианство всех подданных: по его велению людей сжигали в собственных домах и карали другими карами. Олаф объезжал с мечом в руке свои провинции, приказывал бичевать и убивать тех, кто отказывался креститься. Окончательно довершил дело его преемник — Олаф Святой.
За первое тысячелетие новой эры христианство распространилось практически по всей Европе. Чуждую религию насаждали суровые люди. Эти люди ничуть не следовали заветам Христа.
Их методы есть свидетельство — «Не в Правде бог, а в Силе!»
Расколотая церковь христиан, на Западную и Восточную, действовала отдельно и независимо друг от друга. Западная церковь втянула в круг своего влияния романские, германские народы и славян. Восточная — болгар, сербов и русских.
Нехристианскими оставались земли Балтийского моря, между низовьем Вислы и Финским заливом: языческие племена эстов и литовско-латышские. Но после 1200 года христианизация настигла эти земли.
Злой и мстительный бог христиан был несдержанным, нетерпимым, бесчеловечным. Недопустимо было верить хоть как-то иначе.
«Дикие звери не проявляли такой ярости к людям, как большинство христиан к своим единоверцам. Что же тогда говорить о тех, кто верил в других богов?» – Амман Марцеллин.
По отношению к язычникам допустимо было всё. Грехи убийцам язычников отпускались заранее.
Никто из проповедников не посвящал новообращенных в суть христианства, невежество приветствовалось. Внешним обрядам отводилось куда больше внимания, чем сути. Церковь требовала формального крещения.
Иногда языческие святыни не уничтожались, а переделывались под христианские. Папа Григорий I рекомендовал миссионерам, посланным для крещения англо-саксов, как только они найдут языческий храм, удалить оттуда идолов, окропить здание святой водой, поставить алтарь и положить мощи (в буквальном смысле — посиневший труп святого).
«Когда народ увидит, что прежнее место молитвы осталось, он по привычке пойдёт туда, чтобы поклониться вместо демона истинному богу».
Не запрещалось и принесение жертв. «Пусть народ убивает скотину и сходится на веселье, но уже не в виде приношения Дьяволу, а для христианского пиршества».
Но чаще священные места уничтожались под корень, идолы свергались, храмы сжигались, жрецов приканчивали на месте. «Ибо все боги народов идолы» (Пс. 95:5). «поступите с ними так: жертвенники их разрушьте, столбы их сокрушите, и рощи их вырубите, и истуканы их сожгите огнём» (Втор. 7:5).
Главными проталкивателями христианства были короли
Они были заинтересованы в христианстве. Им новая религия была крайне выгодна — по старому обычаю требовалось избрание от народа, тогда как христианское учение утверждало, что власть государя дана от бога. “Нет власти не от бога, существующие же власти от бога установлены” (Рим. 13:1).
При воцарении христианства, в стране резко ухудшалось общее настроение общества. Вместо веселья и радости жизни, в обществе воцарялись скорбь и плач, мазохистские самокопания для выискивания несуществующих грехов, уныние и поиски смысла жизни вне реальной жизни.
Христианство повинно в колоссальной деградации человечества
Произошла ни с чем не сравнимая порча человеческого материала. Там, где воцарялось христианство, культурная почва переставала давать плоды.
Античный мир не знал религиозных войн. Религиозные войны пришли вместе с христианством. Именно христианство подарило миру фанатичную нетерпимость к иным религиям и обычаям. Древний мир не грозил человеку вечными муками в аду за поклонение или отвержение того или иного божества. Эту угрозу принёс христианский мир, объявив своё право на истину.
Замечательно выразился Блез Паскаль (1623-1662 гг). Возможно (и даже наверняка), он имел в виду вовсе не погромы, учинённые христианами, но попал в «яблочко»:
— За что ты меня убиваешь?
— Как за что? Друг, да ты ведь живёшь на том берегу реки! Живи ты на этом, я и впрямь совершил бы неправое дело, злодейство, если бы тебя убил. Но ты живёшь по ту сторону, значит, моё дело правое, и я совершил подвиг!
«Книга Библия переполнена всякими отвратительными поступками» — Вольтер.
Библия переполнена экстремизмом
Благодаря подлости проповедников «религия света» восторжествовала. Миссионеры, которые убивали язычников, доныне почитаются святыми.
А вот слова философа Германа Рейсвейкского, сожжённого в 1512 году:
«Христос был глупец, наивный безумец и совратитель простаков. Этот пророк предал проклятью весь мир и никого не спас. Ведь на самом деле, люди убивают друг друга из-за него и его евангельского шутовства».
“Разве не знаете, что святые будут судить мир?” — восклицает Павел (1 Кор., 6:2). И христиане судили.
Не дожидаясь того момента, когда бог со своими святыми истребит язычников и будет судить Мир, христианские фанатики делали всё своими руками, прикрывая свои преступления делом, угодным и радостным богу.
“Если при жизни он (Иисус) никого не убедил, а после его смерти желающих убеждать столь много, то это разве не верх нелепости?” — Цельс.
И христиане нашли свой путь “убеждения”, простой и лёгкий: Не нужна полемика! Обратить язычников можно силой! “
Вера внедрена не путём убеждения, а навязана силой
“Нечего приукрашивать христианство, оно вело борьбу не на жизнь, а на смерть с высшим типом человека. Христианство предало анафеме все основные инстинкты человека — извлекло из них зло лукавого: сильный человек — типичный отверженец, “порочный” человек. Христианство принимало человека слабого, низкого, уродливого…
Уже само слово “христианство” основано на недоразумении; в сущности, был один христианин, и тот умер на кресте. Само “евангелие” умерло на кресте. На деле никаких христиан не было. То, что на протяжении двух тысяч лет называют “христианином” — это психологическое недоразумение, непонимание самих себя… о “вере” без конца толковали, а поступали, как подсказывал инстинкт…“ [Фридрих Ницше].
При воцарении христианства инстинкт подсказывал поклонникам злого бога: “убивай!”. И они убивали…
А тем, кто утверждает что христианство — благо для человечества, можно посоветовать одно: представьте собственную семью, спасающуюся в лесах, бредущую тайными тропками по колено в болотной жиже. А ещё лучше — представьте свою мать и отца с верёвками на шее, уводимых для принятия таинства крещения в каменные недра замка. Это в лучшем случае. В худшем — карающий меч христианской «справедливости»…
Итоги господства христианства весьма неутешительны..
Удалось ли христианству сделать что-то лучше, чем лить кровь? В качестве домашнего задания: назовите-ка пример улучшения после его принятия…
Берём рабовладение. Христианство не покончило с рабством, а ведь этого наверняка ждали многие последователи Христа. И нигде церковь ни в какое время не боролась с рабовладением. Пустофразное «равенство во Христе» принималось церковью явно не как равенство в социальном плане.
Римский папа Лев I (440-461 гг) резко выступал против принятия в ряды священников рабов: «Служение и святость не могут быть подвергнуты порче через общение с людьми столь низкого происхождения!».
Мы можем привести и слова Игнатия Антиохийского, жившего в III веке: «С рабами не обходись высокомерно! Но и они не должны заноситься, но, к чести господа, и далее оставаться рабами, с тем, чтобы получить от господа лучшую свободу. не следует им стремиться освободится за счёт общины для того, чтобы не оказаться рабами этого стремления».
Религия рабов знает как обращаться с рабами
А любовь? Говорят, что христианство принесло любовь миру. Враньё! Отвращение к жизни под прикрытием целомудрия и ненависть к самому себе — под красивым камуфляжем абсолютной любви к миру. «Не любите мира, ни того, что в мире. Ибо всё, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, есть не от отца, но от мира сего» (1 Иоан. 2:15-16). Как же они после таких призывов апостола, эти ублюдки, могут говорить о своей любви ко всему сущему?
C чего вы решили, будто призыв «возлюбите друг друга» может породить у людей, в которых радость и плотские наслаждения вызывают лишь страх, ненависть и презрение, что-то кроме инквизиции? Озлобленности и двуличность проповедников.
«Можно ли любить других, если не любишь себя?» — Себастьен Фор.
Иисусовцы — эти подлые преступники. Они не только любили кровь проливать, но и жгли людей на кострах пачками. Это у них называется “любить врагов своих”, как завещал “великий” Христос. Они же объявили мир греховным, полным похотей и злых духов. Они, на словах проповедуя любовь к ближнему, любовь к врагам своим, развязали массу кровопролитнейших войн и крестовых походов.
Древние с почтением относились к природе. Христиане возненавидели её. Они не признавали человека частью природы. По их представлениям, Земля была отдана им, чтобы они распоряжались ей, как захотят. Так и произошло: языческие священные рощи вырубались, а монастыри и церкви на этих местах росли, как мухоморы.
Был осуждён культ красоты. Замечательно выразился епископ Зенон, живший в IV веке: «Высший подвиг христианской добродетели — растоптать под ногами природу».
Христианский идиотизм доходил до трудно осознаваемых форм.
Древний римский горожанин трижды в день принимал водные процедуры, умащая тело благовониями. Бани и спортивные залы, где укреплялось тело человека, считались общеобязательными государственными учреждениями. Посмотрите на великолепные античные скульптуры, прославляющие красоту человеческого тела.
- Жутко “благочестивое” христианство объявило красоту человека безнравственной.
Из-за христианства Европа не мылась более пятнадцати веков.
Приверженцы Христа считали бани и бассейны, где люди находятся обнажёнными, рассадниками языческого разврата.
Нечистоплотность христианского мира, пренебрежение к собственному телу привели к страшным эпидемиям. Чума косила людей сотнями тысяч. Ни одна война не уносила столько человеческих жизней. А церковь лицемерно говорила, что это бог наказал людей за нетвёрдую веру. В иных случаях всё сваливали на “ведьм” и жгли их целыми тюками.
Огромная благодарность “праведной” вере христовой и Христу лично!
Эпоху «богоугодных» войн и кровавых религиозных преследований человечество миновало. За веру или её отсутствие (почти) не преследуют. Сейчас для всех, кроме самых упрямых и тупых, религия перестала быть чем-то святым. Она превратилась в предмет исследования, а не поклонения.
Лишившись механизма физического воздействия на людей, церковь сделала невинное лицо, отступив к своим первоначальным позициям, со вздохом заскулила о любви к человеку и миру. «И снова верующие оскорблены в своих святых чувствах» — негодует монсеньер Дюкуртре.
Церковь, пока она остаётся церковью, никак не желает смириться с тем, что окружающие не желают становиться на колени перед божеством, во имя которого уничтожены многие миллионы людей. Никогда не было совершено столько жестокостей и убийств из любви к ближнему.
«Я осуждаю христианство, я выдвигаю против христианской церкви обвинения, все, какие только когда-нибудь бывали в устах обвинителя. Христианская церковь — это высшее из всех мыслимых извращений… Из всякой истины она сделала ложь, из всякой честности — душевную низость. Я называю христианство единым великим проклятием, единой великой порчей. Христианство ядовито, коварно и низменно. Христианство — это могильный камень, придавивший человека, не давший ему воскреснуть» — Фридрих Ницше.
Каким был бы Мир без господства христианской идеологии? Глупо говорить, что Мир не был бы без христианства жестоким! Конечно, и до христианства были и образцы дикости, разврата, жестокости и бесчеловечности. Это было всегда и везде. Но такого мракобесия, зверств, войн, которое сотворило христианство, человечество не знало.
Религиозные подстрекательства убивать друг друга из-за веры — это уже крайность. Христианские зверства не имеют аналогов в мировой истории.
Что с христианством сейчас? Представьте себе какого-нибудь безобидного святошу, который с румянцем на щеках токует о радости, любви, покаянии. Но есть одна оговорочка: либо он считает, что вы будете гореть в аду, если не принадлежите к его конфессии, либо он серьёзно свою веру не воспринимает. А коль считает, что вам место в аду, то он говов вас истребить при жизни. Стоит лишь внушить ему, что это угодно богу.
Этот милый человек считает, что в ад попадут все «неверные»: буддисты, мусульмане и прочие. Такие как он, в Средневековьи оговаривали людей и улюлюканьями встречали их сожжение. Теперь они разводят демагогию о мягкости, кротости, спокойствии, благотворительности. За лживыми высокопарными словами, о любви к ближнему, скрывается реальный звериный оскал христианства.
«Действительно свободная мысль освободит людей от гибельных идей, которые одурачивали подданных, чтобы отдать правителям их жертву. Свет разума гораздо лучше научит людей их обязанностям по отношению друг к другу, чем наставления наёмных руководителей, имеющих наглость заявлять, что бог предписывает им ненавидеть, преследовать, уничтожать друг друга и восставать против законных правителей всякий раз, когда дело идёт об утверждении или поддержке их нелепых взглядов» — Поль Гольбах.
Типичные христиане плевать хотели на заповеди Христа, однако таскают на шее крестики и держат дома библии для порхания и поклонения трупу на кресте, и лицезреют символ смерти, который насаждается повсюду.
Не надоело богу в течение 16-и веков созерцать собственную смерть на иконах?
Они исправно ходят в церковь, молятся, забывая, что «Всевышний не в рукотворных храмах живёт» (Д.А.7:48). Много ли христиан знают библию? Вызывает недоразумени, что подлый мертвец расценивается, как символ жизни. Я не ошибусь, если назову любое распятие символом смерти и бесплодия.
«Древнее изображение креста, которое носят на груди, завершило свой путь. Но хоть его время и кончилось, к нему можно вновь обратиться, с одной единственной целью — показать, до какой степени верующий, даже вопреки себе, поддаётся на отменно ловкие, наилучшим образом рассчитанные мошенничества, поскольку земным отцом сына божия был плотник, то есть человек, который делает кресты.
Можно ли ещё ясней, недвусмысленней выразить тот факт, что родители обожают выпиливать, отстругивать, отшлифовывать несчастья своих детей» — Рене Кревель.
Сколько жертв у христианства? Без лишнего преувеличения можно сказать — счёт идёт на десятки миллионов. Если учесть, сколько бед произошло из-за выжелтевшей библии, то её в руки брать тошно и противно.
«Христианство — самая нелепая, самая абсурдная и самая кровавая религия, которая когда-либо отравила мир. Если мы начинаем верить в абсурды, мы начинаем становиться жестокими» — Вольтер.
Неплохо было бы изобразить истукана Христа Иисуса Иосифовича стоящим в бассейне крови (а в руку вложить оливковую ветвь — символ милосердия) на созерцание всем верующим и просто пресловутым олухам, носящим на шеях железки, олицетворяющие орудие пытки.
Библия совершенно не учит ничему хорошему и доброму. Церкви переполнены свидетельствами смерти. Когда один из персонажей романа немецкого писателя Травена удивляется, с какой утонченной жестокостью действуют мексиканские разбойники, герой поясняет: «Наверняка они черпают вдохновение в церквах, в которые они ходят. Церкви полны святых мучеников.»
Ещё Чезаре Ломброзо подметил, что количество неверующих-возмутителей порядка и преступников составляет самый низкий процент. Вообще Иисус Иосифович прекрасно сформулировал само христианство (конечно, имея в виду не его): «Плохое дерево не может приносить плоды добрые».
История всё рассказывает сама. Церковь больше не посылает на костёр за убеждения и не сеет террор. Этим мы обязаны великим людям, поднявшим свой голос против «божьего храма» и его протухшей идеологии, но никак не христианству.
Не будь нападок вольнодумцев на церковь — мы бы и сейчас жили в Средневековье с его кострами.
Человечество стало вылезать из этого странной и бесчеловечной религии постепенно. И вылезать из этой помойной ямы мы стали благодаря философам, учёным и вольнодумцам.
Христианская церковь не допускала никаких отклонений от религиозной догмы. Она жестоко расправлялась с теми, кто внушал ей недоверие. В 1766 году в маленьком провинциальном городке Абвиле был казнён 19-летний Де ля Бар. Ему отрубили голову и потом сожгли только за то, что он не снял шляпы перед церковным шествием, держал у себя запрещённую книгу Вольтера “Философский словарь” и подозревался в осквернении креста.
А за 5 лет до этого в городе Тулузе по приговору властей был зверски казнён старик Калас, подозреваемый в убийстве сына, якобы желавшего перейти из лютеранства в католичество. Никаких доказательств не было, но старика пытали жестоко и долго, а потом несчастного сожгли.
“И это позволяет нация! — восклицал Вольтер — я плачу о детях, у которых вырывают языки. Сирвен, Калас, Мартен, шевалье Де ля Бар являются мне в моих снах. Говорят, что наш век смешон — Он страшен”.
Нам, атеистам, не нужен ваш дерьмовый бог и ваши дерьмовые святые. У нас полно своих героев, каждый из которых сделал в 100 раз больше полезного, чем толпа христианских святых. Биографии с житиями христианских святых, являются образцами тупоумия.
Помните, что нося распятие, вы добровольно принимаете на себя ответственность за смерть миллионов людей, которых «во имя Христа» истребили христиане. Вам нравится свастика? Она существовала за тысячи лет до Гитлера, однако за 12 лет террора она успела превратиться в символ фашизма и геноцида. Веруя «в бога единого», вы верите в законченного садиста. Ваша вера кому-то очень выгодна, ваша повязка на глазах кому-то очень кстати. Догадываетесь, кто это?
Здание нетерпимости, тирании, жестокости — воздвигнуто поклонниками Христа. Французская революция 1789, нанесла смертельный удар могуществу церкви. Но болезнь со временем снова дала рецидив.
Христианство не умерло. Оно лишь подстроилось под время. Но это уже не тот Средневековый монстр. Христиане сейчас разводят демагогию о том, что христианство — это мягенькая и очень жизнелюбивая религия. Факты, как раз, говорят обратное.
Библейские установки взросли во всех нас, как лишняя хромосома — обычной хирургией тут не обойдёшься.
Наглая ложь со стороны отцов церкви не прекращается. Нам внушают, будто все мы погрязли в пороках. Как раз те люди, которые придерживались христианской религии, отличались своей вопиющей порочностью.
Вы признаёте тот любопытный факт, что, чем сильнее были религиозные чувства и глубже догматические верования, тем большей жестокостью был отмечен исторический период?
«Человечество будет счастливо только тогда, когда последний поп будет повешен на кишках последнего монарха» — Жан Мелье