Вклад русской литературы в мировую культуру
Русская литература в контексте мировой культуры
При упоминании имён Чехова, Достоевского,Толстого — во всём мире делают стойку! Почему. Русская литература вошла в мировой культурный процесс как «гениально одарённый ребёнок», который примеряет на себя игрушки взрослых.
Культура Европы насчитывает 10-12 веков, то русская культура насчитывает всего 3 века, включая 18-й, который дал, увы, очень мало шедевров.
Отличительная особенность всех опоздавших культур — очень бурное и компенсирующее развитие.
19 век, на входе русской литературы — Крылов и Карамзин (архаика), на выходе — Мережковский и Брюсов. За 100 лет русская литература проделала 12-ти вековой культурный путь.
Русская литература в огромной степени игровая, ироническая, иногда пародийная и почти всегда радикально переосмысливающая. Она берёт чужой художественный опыт и наполняет его совершенно иным содержанием.
Условно говоря, берётся перчатка, но в эту перчатку помещается другая рука.
Евгений Онегин Пушкина является переосмысленным ответом на огромное количество европейских текстов о жизни праздного молодого человека. Байроновский Дон Гуан наделён положительными чертами. Своеобразно отвечает Пушкин — выворачивает наизнанку байронизм.
Писарев очень точно подметил: Онегин — это ненавистный Пушкину персонаж. Пушкин издевается над Онегиным. Онегин — убийца, скучающий и лишённый содержания человек.
Пушкин, взяв известный байроновский роман в стихах, поменял вектор на противоположный; и вместо байроновского героя у него получился протагонист — «самодовольное, тупое ничтожество».
У Пушкина везде обман — «Капитанская дочь» не про капитанскую дочку, «Медный всадник» не про медного всадника. «Дубровский» потому про Дубровского, что название давал не Пушкин — он бы назвал своё произведение, например, «Маша Троекурова».
Пушкин всегда прячет концы и корни. Это одна из русских литературных стратегий.
При переосмыслении чужих жанров рождаются русские шедевры
Например, Достоевский — писатель, который тоже всегда берёт то, что «плохо лежит». Позаимствовав идеи великого романиста Диккенса, его семейный философский роман (где есть всегда семейная тайна и налёт мистики), он переосмыслил сюжеты.
Петербург Достоевского — это Лондон Диккенса. Взяв детектив за основу, как форму, Достоевский издевается над этой формой.
Русский детектив Достоевского — это постмодернистская пародия.
Новизна состоит даже не в том, что повествование идёт от лица убийцы или от лица автора, который является убийцей. Такое в литературе уже есть: например, «Драма на охоте» Чехова. Неожиданность заключается не в том, чтo убийцей является напpимер труп, как y Агаты Кристи в детeктиве «Десять негритят». Весь прикол в том, что читателю с самого начала известен убийца и мотивы убийства.
Достоевский потрясающе издевается над канонами жанра.
Понятно кто убил, кого убил, при каких обстоятельствах и зачем. А дальше нетипичный для детектива вопрос: «И что?».
Это пример великолепной авторской наглости. Русская литература — молодая и наглая.
Сюжетная техника оригинальна: НИЧТО абсолютно не приводит Раскольникова к признанию. Гениально натянут нос читателя: единственный свидетель застрелился. Если Раскольников не захочет каяться, его никто не сможет взять.
Не убийцу ищет Достоевский, а… Бога. Есть Бог или нет? Вот какой вопрос решает автор.
В романе «Братья Карамазовы», где убить могли все, и мы не знаем «кто убийца» — ответ на этoт вопрос так и нe был дан в романе, потому что на самом деле «ищут не преступника (виноваты все), ищут смысл». Это важный вклад русской литературы в культуру мирового детектива.
Из лекций Дмитрия Львовича Быкова
В чём отличительная особенность русской литературы? Как Русская литература в контексте мировой культуры сeбя проявила? Продолжение…
Как обычный американский парень, Дерек Амато, стал Бетховеном, человеком со сверхспособностями
/
/topics/pobolshe-ulybok
/topics/salon-molodosti
/topics/uudivitelnoe-riadom
1 Comment
ты пидор